Русский может спокойно говорить только о своей смерти!*
на днях в книге о. А. Кураева о теософии и христианстве — "Сатанизм для интеллигенции" — встретила строки Бродского из стихотворенья "К Евгению":
Все-таки лучше сифилис, лучше жерла
единорогов Кортеса, чем эта жертва.
Ежели вам глаза скормить суждено воронам,
лучше если убийца — убийца, а не астроном.
это о. Андрей по поводу язычников цитирует; то есть — вполне сочувственно.
а вот меня впечатлило это "лучше". очень лихо показалось — так выбирать за других... и как-то в худшем американском духе. есть ведь такой подход в Штатах...
тогда же обратила внимание на слово "единорог" в том же смысле — "артиллерийское орудие" — у Гоголя. помните, кавказский майор Ковалёв с большой приятностью умел рассказывать анекдот о том, что пушка сама по себе, а единорог сам по себе.
захотелось выяснить, в чём соль анекдота; и попутно узнала, что артиллерийский единорог — изобретение 18 века. русское.
но больше запомнилось, что это гаубица. и сначала подумалось о том, что образ не строится: жерл как раз не было бы видно /поскольку гаубица тем и отличается, что бьёт из-за пределов видимости, из-за горизонта/. а потом и прочее вспомнилось...
вообще говоря, во времена Кортеса гаубицы уже были /другие, не единороги/. но вот именно у Кортеса их, судя по всему, не было вообще. пушки только... которые сами по себе.
вслед за единорогами прилетели вороны — тоже не совсем к своему месту. нету их в Америке, ворон. есть вороны /ravens/; относительно мелкие, поэтому их в Штатах зовут воронами /crows/. но вот ведь какое дело — и эти вороны в поименованной местности — на Тегуантепекском перешейке /к которому так здорово подрифмованы пришельцы/, на древних землях ацтеков — не водятся.
к воронам, если бы они были сами по себе, пожалуй, не было бы вопросов. хотя буквально получается — это о ком угодно, но только не об ацтеках или их пленниках; вот им-то вороны /и вороны/ уж точно не грозили, что другое, а это — нет... ну что ж, пусть не об ацтеках. — но вот вместе с единорогами — вопрос ещё об одной неточности снять кажется уже как-то сложнее.
думаю, вполне может быть, что обе неточности допущены осознанно. вполне мог Бродский лучше меня знать и про единороги, и про вооружение конкистадоров, и про то, что американские вороны — это вороны, и про то, что в Центральной Америке они не водятся. но ведь понадобились эти натяжки не где-нибудь, а в, мягко говоря, этически сомнительном месте... на этом кошмарном лучше. это лучше он тоже, надо полагать, сам понимал... вероятно.
а по ходу всех уточнений — где какие вороны, да какие пушки — выяснилось нечто гораздо похуже /или получше — как посмотреть/. само жертвоприношение криво описано. не было этого. нет данных, что это было, есть — о другом. тоже страшном, но по сравнению — намного меньше.
может — если за себя выбирать — пушки лучше, чем эта жертва, которую Бродский описывает /так здорово подрифмовывая к ней жерла/. только её не было, этой жертвы /так же, как жерл/. и это, конечно, само по себе радует.
призрачный выбор получился, в общем. между тем, чего не было, и тем, чего не было. но так получилось, очевидно, помимо авторских воли и замысла; и рассуждение в стихе построено на том, что выбор был реальным.
в стихотвореньи поминается также Пушкин. и это даёт повод отметить, что Пушкин был, как известно, весьма внимателен к подробностям, старался не допускать неточностей. и от своего лица не выбирал за других, погибших — какая гибель для них предпочтительней...
---------------------------------------
*на всякий случай, во избежание недоразумений, напоминаю: здесь "русский" — в смысле "принадлежащий к русской культуре, её наследник". к Бродскому тоже это определение отношу — в некоторой степени.
*на всякий случай, во избежание недоразумений, напоминаю: здесь "русский" — в смысле "принадлежащий к русской культуре, её наследник". к Бродскому тоже это определение отношу — в некоторой степени.